Но сквозь годы и румяна
Незаметно и упрямо
Никогда не до конца
То ли светлый, то ль печальный,
Проступает изначальный
Чистый замысел творца...
(с)
Пусть пьесе двести с лишним лет,
Но замер в кресле ваш сосед,
И для него здесь больше нет актеров и актрис.
(с)
После хора мы с музыкой расстались надолго. Во многом было виновато отсутствие школы: петь хористов не учили. Выступив пару раз на публику и получив отзывы типа "нет данных, куда прешь", я оставила эти попытки. Фразам "данные есть, просто надо учиться" я не верила. Как все самокритичные люди, считала, что меня "просто утешают". Но в 2011 году моя знакомая узнала, что где-то ставят "мюзикл по шварцевской "Тени". Сходила на кастинг и - браво! - попала в хор. Она и меня уговорила сходить на прослушивание. Не помню, какой аргумент был решающим. Возможно, захотелось услышать мнение руководителя - настоящего музыканта, выпускницы Гнесинки - а не человека из толпы. А, может, втайне хотелось разувериться в своей "бездарности".
Репетировали дома у руководителя, Саши Нероновой. Квартира напомнила мне бабушкино гнездо на Бауманской: в ней веяло московским, интеллигентным теплом. К нашему приходу ребята уже собрались и повторяли сольные песни. Казалось, что более красивых голосов я не слышала никогда. Я почувствовала себя первоклашкой, попавшей на поэтический вечер старшеклассников. Поэтому когда пришел черед прослушивания, стушевалась и не смогла спеть то, что приготовила (кажется, это был "Черный ворон"). Впрочем, руководитель - женщину с волевым и открытым лицом - это не остановило. Она велела мне спеть гамму - вверх-вниз - сказала, что "тембр хороший, надо развивать". Так я, не веря собственному счастью, получила индульгенцию от "бездарности" и вошла в резервный состав хора.
читать дальшеЗдесь очень хочется сказать: "Вот так это и произошло", но вскоре я сделала огромный перерыв. Причина была в слишком больших переменах. Начиналась новая жизнь, где надо было не просто 2 раза в неделю приезжать на репетиции, но и учиться петь с нуля, ходить на танц-классы... Изменить все вот так, с места в карьер, я была не готова. Но, несмотря на тайм-аут, я продолжала наблюдать за проектом. Почему - сложно сказать: наверное, все же Сашин энтузиазм подействовал, как инъекция. Да и "Тень" держала, не отпускала. У этой странной сказки была завораживающая, цепкая энергетика. Если хоть раз ощутил мужество Христиана-Теодора, леденящую вкрадчивость Тени, противоречивость принцессы и решительность Аннунциаты, уже не сможешь это забыть. Поэтому через несколько месяцев я вернулась обратно. И тут закрутило меня, как щепку, и понесло. Надо было много работать - до одури, до зеленых чертей в глазах. Учить партии (почти все хоровые песни были разложены на голоса), раскачивать хиленький диапазончик, который, по Сашиным словам, сперва состоял из 5 нот... К тому же Саша попросила меня побыть помощником режиссера. Надо было оповещать ребят о репетициях, уточнять, кто придет. Я вспомнила свой короткий педагогический опыт, купила толстую тетрадь и вела в ней "таблицу посещаемости" - вроде классного журнала. У кого-то накапливалась целая колонка минусов, потом эти люди и вовсе пропадали. Но многие оставались: было трудно, но интересно.
Сейчас я вспоминаю то время как безоговорочно счастливое. У нас не было ни сцены, ни помещения: репетировали мы все там же, у Саши. Да и коллектива как такового не было. Была разношерстная компания с разным сценическим опытом (большинство, как я, и вовсе без него). Многие совершенно не умели петь, работать над ролью. Но мы хотели, очень хотели, чтобы все получилось. Я впервые оказалась у истоков нового дела. Все надо было строить по кирпичикам, собирать по кусочкам. Но это было гораздо радостнее, чем "приходить на готовенькое". Я чувствовала себя героиней производственного романа, от которой зависела судьба чего-то большего. Помню, как мы задерживались до 23 часов, шли шумной толпой до метро. Помню поездки в пустынных автобусах: за окном спала Москва, позади был утомительный, но радостный день. А впереди ждало что-то большое и завораживающее...
Время шло, сказка росла и изменялась. Росли и мы. Неожиданно из рядовой хористки я стала Аннунциатой. Для меня это было неожиданностью. Но я любила эту смелую и самоотверженную героиню, и была готова работать. Постепенно мы перебрались в ДК Луначарского, на большую сцену. ДК бы старый, облупившийся, сцена скрипела под ногами. По вечерам за кулисами шныряли две крысы, которых мы прозвали Христиан-Теодор и Теодор-Христиан. Но все же это была настоящая сцена. Там же состоялся и первый спектакль. Наверное, нашу игру нельзя было назвать идеальной; было много шероховатостей, мы очень волновались... Но мы получили боевое крещение. Спектакль получился - не звездный, но живой. Оставалось только идти вперед.
После этого события замелькали, как в волшебном фонаре. Из знакомой Луначарки мы переехали в уютный ДК Стимул. Через полтора года арендовали подвал на Волжской вместе с дружественным театром "Свое время". Появлялись новые спектакли: "Двенадцатая ночь", "На дне", "Госпожа министерша", "Дни Турбиных", "А зори здесь тихие", "451 градус по Фаренгейту"... В 2017 году удалось сыграть несколько ролей в театре "Свое время" - например, свою тезку из "Трудно быть богом".
Вместе с театрами росли и мы сами. Приходилось не только учить текст и песни, но и много думать. Переписывать роль в особую тетрадку, прописывать бэкграунд персонажа, объяснять для себя причины его поведения (далеко не всегда драматург дает четкую подсказку). Учиться партнерить. Вот тут очень пригодилась моя эмпатия и восприимчивость. То, что я всю жизнь считала проклятием, неожиданно обернулось подарком. Не раз и не два я слышала, что партнерить со мной - "одно удовольствие".
Театр подарил мне не только любовь к делу - первую в жизни - но и настоящую дружбу. Мало где удается лучше узнать человека, как в работе над общим результатом.. Наверное, я впервые поняла, что это - подставлять плечо и знать, что тебе подставят его в ответ. Без оговорок, без дополнительных упрашиваний. И как здорово потом радоваться тому, что получилось. Другой удивительный момент - принятие. Тогда у меня были огромные проблемы с выражением и сдерживанием эмоций. Из-за этого я считала себя чуть ли не прокаженной. Здесь мне дали понять, что меня все равно любят - несмотря на это. И кстати это понимание (и огромная самодисциплина - ведь нельзя жертвовать спектаклем ради "бури в стакане воды") помогло здорово выровнять себя. В театре у меня появились не только отцы-командиры — Саша и Микаэль, но и Стася, Света, Велдер, Дуглас, Леша, Маша... И, конечно, Егор, но об этом в следующей серии.
В чем-то театр оказался самой постоянной величиной в моей жизни. Время идет, а он все еще есть. Бывали тяжелые моменты, когда мне казалось, что я не справлюсь, провалю все и пора прощаться. Но это проходило, выравнивалось, преодолевалось. И сейчас я не знаю, что будет дальше. Да и что там - никто не знает, что случится с нами всеми через месяц. Но хочется верить, что все будет правильно, Ведь "в театре возможно все."